Десантно-штурмовой батальон 70 ОМСБр Кандагар

Вы знаете, что в зелёнке направо, налево, вперёд назад видно не очень далеко и в принципе, можно нарваться на духов - на бросок гранаты (20-40 метров). Поэтому комбату нужно иметь хорошую память (местность на карте) и как шахматисту моделировать и постоянно держать в голове боевой порядок батальона - до усиленного взвода, отдельного взвода, головного дозора в той или иной роте включительно.

В той операции я впервые решил в ночное время использовать для обозначения флангов рот осветительные мины миномётной батареи, которая вместе с "бронёй", естественно, осталась в пустыне. Суть эксперимента в том, что миномётчики стреляли осветительными минами таким образом, что спускаясь на парашютах они начинали срабатывать не в воздухе, а на земле, вызывая пожары, если попадали на крыши домов кишлаков или сушилок, других построек. Таким образом обозначался правый, левый фланг роты и дальнейшее направление наступления батальона, роты. Это очень помогало подразделениям батальона ориентироваться ночью при выполнении боевых задач.

Кроме того я приказал командиру взвода связи определить "секретную" радиочастоту и сигнал для всех командиров батальона (как предчувствовал - с тех пор это было правилом), по которому переходить на неё, с целью, чтобы нас никто не мог прослушивать и мешать, в том числе и командование бригады, в определённых ситуациях.

Так мы и входили в зелёнку, используя пожары от 120 мм мин для лучшей управляемости батальона. Я предпочитал учить батальон воевать ночью. Это гораздо труднее, чем воевать днём. Но при этом я прекрасно понимал психологию духов. Если мне трудно, то насколько труднее необученным духам нам сопротивляться, при наличии у нас прицелов ночного видения, ночных биноклей. Кстати потери при ведении боевых действий ночью у нас в батальоне были близки к 0. Я добился того, что например колонна БМП могла двигаться ночью без единого габаритного огня, не то что фар, даже со СМУ - только искры из выхлопных труб некоторых машин и лязг гусениц по асфальту мог выдать движение где-то в ночи колонны. Командиры мотострелковых батальонов мой батальон называли между собой "попрыгунчиками", или "ночниками".

Так батальон и углубился в зелёнку. Где-то днём головной дозор 1 дшр вступил в боевое соприкосновение с духами. Расстояние между головным дозором и основными силами роты было недостаточным (очень близким - должно быть на удалении прицельного огня основных сил), поэтому в роте пошли большие потери. Головной дозор для того и предназначен, чтобы первым обнаружить (по возможности) противника и сообщить об этом командиру роты, взвода для последующего принятия ими решения для организации боя. В крайнем случае ГД может погибнуть, но взвод, рота, будет жива.

В это время батальон был развёрнут в боевой порядок и прочесывал зелёнку имея три роты в первом эшелоне (по фронту километра 1,5-2). Справа и слева от дшб шли мотострелковые батальоны. Получив доклад командира 1 дшр о бое, я выдвинулся с небольшой группой в район боевых действий 1 дшр.

Прибыв в район боевых действий 1 дшр оценил обстановку (бой кипел во-всю, стонали раненые на открытой местности, лежали мёртвые бойцы и духи, в том числе раненые) и принял решение прекратить огонь. Дал команду 1 дшр прекратить огонь. Смотрю и слышу, что и духи перестали стрелять. Дал команду организовать вынос раненых и убитых в безопасное место. Духи не стреляют, нам не мешают эвакуировать своих, мы им не мешаем (они утащили всех своих).

Принесли всех наших, выложили в одну шеренгу. Картина тяжёлая (5 убитых, около 10 раненых, из них 4 тяжёлых).

Этой операцией командовал зам.командующего 40-й Армией (фамилии не помню, он только приехал в то время в Кабул из Союза и это была первая операция под его руководством).

Раненым срочно требовалась квалифицированная медицинская помощь. Мы в зелёнке, вертолёт посадить негде. Ночь. Время 1 или 2 ночи (если не изменяет память). Доложил комбригу о положении дел и о необходимости эвакуации убитых и раненых. Пять убитых и 4 тяжелораненых - чтобы эвакуировать нужно по 4 человека на плащ-палатку - это уже необходимо, как минимум, 36 человек. Батальон небоеготов реально.

Трубку взял зам. командующего 40-й армией:

- раненым оказать медицинскую помощь, вертолет прислать не могу. Батальону закрепиться на захваченном рубеже, а в 6 (или 7, не помню точно) часов утра быть в готовности штурмовать позиции противника.

- но у меня раненые без квалифицированной медицинской помощи к утру могут превратиться в трупы, такого у меня в дшб никогда не было и не будет

- он что у Вас (спрашивает комбрига - это всё по радио) сумасшедший, кто это такой?

- это мой лучший комбат бригады (отвечает комбриг зам.комадущего 40-й Армией)

- вы комбат забыли чем Вы командуете. Батальон называется десантно-штурмовым. Закрепиться, быть в готовности с утра штурмовать, с ранеными утром разберёмся.

Вот такая, приблизительно, создалась в то время обстановка. Оценив обстановку, не допуская мысли о том что я раненых оставлю в таком состоянии, как я буду утром смотреть в глаза своим славным десантникам, если хотя бы один из раненых не доживёт до утра и каждый из живых впоследствии может оказаться в таком же положении, особенно тяжелораненые. А мне ещё с ними воевать, да воевать...

Просчитал, что я успею вынести убитых и раненых на броню, вернуться на захваченный рубеж к утру, а дальше уже штурмовать используя авиацию, артиллерию ствольную и реактивную приданную бригаде и тем более свою миномётную батарею.

После этого я дал свой "секретный" сигнал всем подразделениям дшб в зелёнке. Перешли на секретную радиочастоту - дшб пропал из поля зрения командования бригады, армии.

Дальше был организован силами батальона безопасный коридор, подсветка миномётной батареей, организован вынос убитых и раненых на окраину зелёнки через бесконечные арыки.

При подходе к окраине зелёнки вышел по радиосвязи на зампотеха, командующего "бронёй", поставил задачу о подаче необходимой для эвакуации к окраине зелёнки в определённый квадрат.

Вот тут меня в радиоэфире и поймал зам.командующего 40-й армией.

- вы почему не выполнили мой приказ?

- Я эвакуирую убитых и раненых и успеваю вернуться с батальоном на место и в указанное время буду штурмовать...

- Вы за были что это военное время, я отдам Вас под военный трибунал... (Он недолго был в ДРА - командующий его убрал через 3 месяца, по-моему. Видно понял, что ему лучше проводить учения в Союзе, чем играть жизнью людей.)

Вот так Сорочан и другие раненые бойцы были эвакуированы и прожили эти 30 лет и до сих пор живут. Юра Сорочан умер недавно. Хороший был солдат!!!

Ну вот так приблизительно. Если бойцам интересно, могу ещё покопаться в памяти давно минувших дней.

Извините, если что не очень точно описано. 30 лет это много - целая жизнь. Но некоторые вещи помнятся, как-будто это было вчера.

Александров Игорь, февраль 2014