"Кандагарское везение 2, или рутина подвигов десанта."

Домой вернувшись из Афгана,
Вдруг получил судьбы каприз.
Мой батя пил, и очень рьяно,
Мне горек был такой сюрприз.
Он дома был один с бутылкой,
О чем-то спорил сам с собой.
Зашел с работы за посылкой,
Но не дошел, и сам не свой.

Путь преградила возле почты
С квартала местная шпана.
"Але, мужик, а ну, погодь ты",
Вдруг хвать деваха у окна.
С ней в ряд дворовые ребята,
С плечами шире молодца.
Пропала в их руках зарплата,
Вся, что с работы у отца.

Отец хлебнул аж пол стакана,
Сказав, мол, вот не повезло.
Меня, как взрывом из Афгана,
Назад к войне опять несло...

Глава 1.
Отец прошу, меня послушай,
Зря не топи печаль в вине.
Был у меня однажды случай
Под Кандагаром, на войне.
Мы там сражались постоянно,
Не знав ни отдыха, ни сна.
Но слала в цинках из Афгана
"Груз двести" тыщи раз война.

Так в цифрах пишут о погибших,
Чтоб весь народ не напугать.
А смерть хватала самых лучших,
Их в небесах, наверно, рать.
Так вот, в составе батальона,
Нас шлют стрелять на полигон.
С войной все время напряженно,
Здесь мирных не было времен.

Спешим из мест расположенья,
Где встал поверх арыка мост.
Где был с задачей охраненья
С шлакбаумом контрольный пост.

Путь сразу вывел на бетонку,
Попарно сжатых в трассу плит.
Свернул направо, в ту сторонку,
Где в Пакистан душман спешит.
Лишь где-то сзади, за спиною,
Был в пыльной дымке Кандагар.
Здесь не везло ему с войною,
Шел день и ночь войны пожар.

Стрелять мы все учились вечно,
Кто не стрелок, тот не жилец!
Нам не случалось жить беспечно,
Таких "досрочный ждал конец".
Взяв новичков с собой расчеты,
Шел в путь десанный батальон.
Трем ротам целый день работы,
На стрельбы много шло времен.

К концу занятий чуть стемнело,
Вновь цвета крови плыл закат,
Спина от стрельб истомой пела,
Нас ждал обратный путь назад.

Десант привычно влезет ловко
Сесть на железном на коне.
Вдруг в нашей роте остановка,
Солярки в первой нет броне.
Черт, это ж ротного машина,
Он только первым хочет быть.
Так на задержку есть причина,
С других машин соляры слить.

Но нас не ждут другие роты,
Ведь всех палаток ждут огни
. И нам всего лишь час работы,
Плевать, что мы сейчас одни.
Как месть, афганские мужчины
Для нас готовят свой сюрприз.
В мост сразу две зароют мины,
Исполнят злобный свой каприз.

Где мчится ротного машина
Вновь роту следом захватив,
Исторгнув дым, встает картина,
Под первой бронью рвется взрыв!

Глава 2.
Отец, тот случай был недавно,
Как раз под старый Новый год.
Ты жил спокойно, пил исправно,
Как пьет на праздник наш народ.
А нам кровянку пил по полной
Наш друг заклятый, Кандагар.
А он был мстительный, упорный,
Для мщенья лучший брал товар!..

Подскочит кверху БээМПэшка,
На стыках трассы и моста.
Вмиг без колес брони тележка,
И траки всмятку неспроста.
Гусянку как фольгу порвало,
Куда-то вниз слетят катки.
Колонна нашей роты встала,
Ей не прорваться вдоль реки.

Ведь как опасно слезть с дороги,
От мин душманских ждет подрыв.
Лишь смерть, хозяйкой на пороге,
"Поет один для всех мотив".

Каким-то чудом жив водитель,
Контужен, в саже как трубач.
Наш ротный также долгожитель,
Как видно смерть плохой палач.
Но до чего-же он так бледен,
С ним не случилось ли чего?
Подрыв всегда здоровью вреден,
Как ветошь....ноги у него!

В десанте, в левом отделенье,
До взрыва спали дембеля.
Там стало смертопредставленье,
Две отбивных с кровянкой, мля!
Как раз под ними грохнет мина,
Да с хрустом бьет об потолок.
Досрочно мама встретит сына,
Нежданный дембельский итог.

В десанте правом "молодые"
Трясут от взрыва головой.
Не слышат, на висках седые,
Но каждый счастлив, что живой.

Я ехал третьим по порядку,
Под дембель свой тягач водил.
Здесь тот, за низкую посадку
Мы звали с лаской "крокодил".
Он сверху был широкий, ровный,
Торчал лишь в помощь пулемет.
Боец в войне немногословный,
Таких в войсках любил народ.

И ротный, вот же воли сила,
Крепыш, каких бы поискать,
Велит на крышу "крокодила"
Мне всех троих в бригаду взять.
А на вопрос, что, если мины,
Вдруг вся броня опять в огне,
Сказал спокойно: "Мы мужчины,
Наш долг быть смелым на войне."

"Мы все поместимся на крыше,
Придется в этот раз рискнуть.
Твой долг бронею, взяв потише,
Поехать в этот трудный путь."

Глава 3.
Эх, батя, в горле пересохло,
Давай с тобой попьем чаек!
Дружить с бутылкой очень плохо,
Попьем вдвоем в другой денек.
Прошу тебя, про этот случай
Рассказ дослушай до конца.
Своей большой рукой могучей
За плечи я обнял отца...

Ведь как у ротного все было,
Когда в ногах пошел подрыв:
Со вспышкой кости иссушило,
Всю жидкость разом испарив.
Не потерял тогда рассудка,
И дух бойцовский наш майор.
Хоть боли не одна минутка
Ему как спутник с этих пор.

Он знал про ровную площадку,
Как был огромен мой тягач.
Взяв раненых, мы по порядку
Сложили в ряд их. И не плачь!

Словам не верьте, что мужчины
Не могут плакать на войне.
Есть слезам веские причины,
Коль вся душа горит в огне.
Тот быть не может человеком,
Кто к павшим жалости не знал.
Своим он будет проклят веком,
За то, что злобен, как шакал...

Чтоб не ронять тела в дороге,
Взял в помощь сильных пацанов,
Чтоб всех троих за руки-ноги
Прижать надежней всех оков.
Мой друг взял ротного за плечи,
Боль не смогла того согнуть,
Хоть был он страшно искалечен,
За речку вброд подскажет путь.
Тогда во мне все встало дыбом,
Я ждал подрыва каждый миг.
Рванет, подкормкой местным рыбам
Пойдем, как блюда на пикник!

Не спал мой ангел, не иначе,
Как чудо спуск-подъем с реки.
Пусть свечку госпоже-удаче
Вернувшись, ставят мужики.
И вновь грохочет по бетонке
Быстрей к бригаде мой тягач.
Но тьмой сгущаются потемки,
И лучше света фар не прячь!

Свернув на мостик над арыком,
Я танком мчал, и был не свой,
Был остановлен громким криком,
Бьет вверх, стреляя, часовой.
Он ротным был обруган матом,
Его слова как в сердце лед.
Тягач пропущен был солдатом,
Я вновь рванул броню вперед.

Лишь громко цокали гусянки
По гильзам, врытым вдоль пути.
Тягач мой шириной, как танки,
Без лишней давки не пройти.

Глава 4.
В три сотни сил своею мощью
Вотота влет пронзив в упор,
Совсем глухою афганской ночью
Влетел я в госпитальный двор.
В ту пору здесь еще не спали,
Взяв на носилки всех троих.
Меня, с кровавой ношей, ждали,
Привычен жертв войны триптих...

Курил я нервно с пацанами,
Не заглушив в ночи движок.
Мы каждый день не знали сами
Когда и нас ждет крайний срок.
Вчерашним дерзким лоботрясам
Здесь доставалось от войны,
Порой мы были просто мясом,
И лишь на смерть обречены.

В одежде синей доктор выйдет,
Сказав, что все, двоим конец.
А ротный лишь в безногом виде
Теперь страны своей боец.

Потом мне час не удавалось
Пройти ворота с тягачем.
Мне не хватало только малость,
Как друга подтолкнуть плечом,
Тягач крутился влево-вправо,
Мне каждый свой давал совет.
Не взять никак ворот оправу,
Мне сквозь нее движенья нет!

Я через госпиталь проехал,
Оставив справа модуля.
Мне было вовсе не до смеха,
Все так необъяснимо, мля.
Тягач поставил вдоль палаток,
На небе с дымкой полз рассвет.
До спазма глоток жаль ребяток,
Их лиц, их песен, их бесед.

Когда бы не с войною встреча,
Все по другому быть могло.
Когда убьют иль покалечат,
Кому от встреч таких везло?..

Наш ротный прежде жил в столице,
В нее домой пришел без ног.
Калекой став, сумел не спиться,
Служить и на протезах смог!
Как прежде, верен был десанту,
Хотя служил теперь в штабах.
Не сдался горю-окупанту,
И сопли не мешал в слезах.

Жена ушла, нашел другую,
И с ней родил двоих детей.
Он знает истину простую,
Попал в беду, сражайся с ней.
Без ног, но с крепкими руками,
Сам строил дачу, все до крыш.
Не пил под вечер с мужиками,
Мой ротный, наш войны крепыш.

Он может в праздник пол-стакана,
За все, что было, но прошло...
Отец, так может ветерана
Спросить, что значит повезло?

Автор баллады: Станислав Сандалов, Санкт-Петербург, май-июнь 2016 года.
По рассказам Александра Мурашова, 1 рота, десантный батальон 70-й бригады,
Афганистан, Кандагар, 1982-1984 гг.
Образ расстроенного отца был придуман как художественный элемент для баллад

{jcomments on}

 

70 ОМСБР