Первый Кандагарский рейд.
Вступление.

Я званым гостем еду к другу,
У наших душ - один загар.
Пусть память кружится по кругу,
Вернув сегодня в Кандагар.
Я гость, а он мой друг-товарищ,
Владелец дома и двора.
Мне про огонь его пожарищ
Добравшись, рассказать пора.

Я, как и он, давно не робкий,
Войну мы призовем опять.
Порою, спрятавшись за скобки,
Я друга стану дополнять.
Добавлю красок, между прочим,
Раз был в окопах той войны.
Мне проще в рамках многоточий
Быть в теме, но со стороны.

Глава 1.
Рейсовый междугородний автобус
Мчался дорогой в трескучий мороз.
Ходом колес закручивал глобус,
Как в Новогоднюю ночь Дед Мороз.
Возле последней скамейки салона
Кутался путник в армейский бушлат.
Мерно качаясь, глядел утомленно,
Видимо, в прошлом, бывалый солдат.

Двери автобус раскрыл на конечной,
Словно вернувшись к началу начал.
Путник спустился походкой беспечной,
Видимо, гостя товарищ встречал.
Рукопожатья, обьятья за встречу,
Двое по снежному насту скрипят.
Дом у встречавшего был недалече,
С гостем своим он шагал через сад.

- Ты не валяй, уж пожайлуста, Ваньку,-
Спорил встречающий с гостем своим, -
Прежде, давай-ка, в топленую баньку,
Сходим в парилочку, поговорим.

Ростом, встречающий, гостя повыше,
Крепок, вынослив, почти великан.
Фразы в сенях подлетали до крыши,
Голос бурлил, будто в жерле вулкан.
Веников несколько, в баньку скорее,
К вечеру крепок - ядреный мороз.
С каждой минутой ярился все злее,
К слову, и гость по дороге промерз.

Гостю в предбаннике искренне больно:
Глянь, у товарища в шрамах спина.
Друг на безмолвные взгляды спокойно
Бросил:- Когда-то клеймила война.
Все расскажу, но вначале в парилку,
Сбросим усталость, как пуля нагар.
Это, взрывая, досрочно в могилку
Гнал меня спутник войны - Кандагар.

В облаке пара забравшись на полку,
В каменку воду подбросив не раз,
Вспомнив былое, почти без умолку,
Гостю дарил свой нелегкий рассказ...

Глава 2.
Десанта первые деньки.

Была вначале трудной школой
Для нас учебка в Фергане.
Нагрузкой, может, и тяжелой,
Но маршброски давались мне.
Казались там одной издевкой
Приказы падать по сто раз.
Позднее, с вбитою сноровкой,
Судьба не раз спасала нас...

Весь день гоняли специально,
Десант, мы все твои сыны.
Жаль, не готовили морально,
Что жить в боях обречены.
Когда в Афгане под обстрелом
Я отслужил немалый срок,
То вспомнил огрубевшим телом
Учебки первый марш-бросок.

Прощай учебка, строем прямо
На взлетку нас гнала страна.
От зноя, будто щит, панама,
Но сквозь нее прошла война...

Нас, в Кандагарской "Ариане",
Была жара за пятьдесят.
Здесь только местные дехкане
Прибывших видеть не хотят.
Но новичкам стократно рады
И "старички" и "дембеля".
Добил нас старшина бригады:
- Готовьте шею, "мясо", мля!

Десант, забравшись на "Камазы",
Помчал в десантный батальон.
Война в глаза не лезла сразу,
И тишь и гладь со всех сторон.
В бригаде ждали всех палатки,
По "три" для роты ровно в ряд.
В земле патроны в беспорядке,
Жаль, про войну не говорят.

Из новичков один был боек,
Но от удара смог понять:
Среди рядов солдатских коек
Была - погибшего кровать.

Был август потным, будто в бане,
Все двадцать дней на полигон
Для нас, кто только что Афгане,
Как черт, мотался батальон.
И каждый раз "Камаз" патронов
Пришлось по целям отстрелять.
Палящий жар терпеть без стонов,
Стрельбою жить опять, опять.

Броня, в заплатках от снарядов,
И метках выстрелов по ней,
Везла десант - не для парадов,
И жгла, нагревшись, все сильней.
Надев с кармашками "разгрузку"
На пыльный свой бронежилет,
Все стали телом, как в нагрузку,
Костлявым фаршем для котлет.

Стрельбою точной, хоть немного,
Прибывшим - стоит доверять.
Звучал приказ, звала дорога,
И в рейд ушла десанта рать...

Отступление.
Ковшик воды зашипит на каменьях,
И превратится на каменке в пар.
Вряд ли жарища имеет значенье
Тем, кто однажды прошел Кандагар.
Веники "ходят", как будто солдаты
Мчатся исполнить приказ боевой.
Кружатся заново прошлого даты,
Станет рассказчик как будто не свой.

Глава 3...
Утром примчались Камазы снабженья,
Боекомплект - собирал батальон.
Сколько набрал, не имело значенья,
Был бы для этого в меру силен.
Шесть магазинов набитых с собою,
К ним упаковки патронов назад.
Фляги, дымы. Приготовится к бою
Должен был каждый в бригаде солдат...

А у меня в автомате подствольник,
Значит, еще два десятка гранат.
Раз не хватило, тогда ты покойник,
Каждый душман нашей гибели рад.
Веса для рейда, бывало, три пуда,
Как же все это с собою таскать?
Рейнджер, считай, иноземное чудо,
Вот бы таким меня видела мать!

Боеприпасы бугром из кармана,
Спереди, сбоку, горбом за спиной.
Встретила злобно землица Афгана,
Ей не понравилась встреча со мной.

Мы, новички, помогали друг другу,
Встав на гусянку, залезть на броню.
Самую главную в рейдах подругу,
Вновь доставлявшую в тряске к огню.
В ящиках всюду запасы патронов,
Где же с несносной поклажею сесть?
После тычков, матюков и наклонов
Вижу, местечко, мне кажется, есть.

Ходу! И, фыркая, рявкнул глушитель,
Плюнув в меня свою копоть и вонь.
Скачки на кочках я был не любитель,
Больно уж резок сноровистый конь.
Грозной колонной мы шли по бетонке,
Двадцать гремящих железных машин.
Люди навстречу застыли в сторонке,
Сколько же злости у местных мужчин.

Первая, с противоминной защитой,
Как камикадзе, неслася броня.
Может, была и подрывами битой,
Груды катков над землей наклоня.

Время от времени, съехав с дороги,
Все объезжали, смотри-ка, подрыв.
Я, как мальчишка, глядел на итоги,
Ни на секунду - глаза не закрыв.
Спрыгнув, подрыв обходили саперы,
Весь батальон в напряжении ждет.
Чутких машинок свистящие хоры
Пели с отмашкою: "Чисто, вперед!"

Глаз не сводя со всего, увлеченно,
Словно раздавшись от мощи такой,
Я восхищался, как наша колонна
Местных дорог разрушала покой.
"Кто же посмеет, да разве возможно
Чтоб отыскался кто справится с ней?"
Мыслям наивным рождаться несложно,
Правда, от них при обстреле страшней.

Выждав в восторгом нелегкую гонку,
Сплюнув вонючий, со рта, перегар,
Наш батальон углубился "в зеленку",
Словно в пыли растворив Кандагар.

Отступление.
Хозяин столь силен недаром,
Годами он совсем не стар.
Порою как сливался с паром,
Который красил как загар.
- Идем попьем по чашке чаю,-
Он гостю предлагает вдруг.-
- Я чаем всех друзей встречаю,
А это значит пей, мой друг.

Глава 4...
На месте лязгнула колонна,
Заглохнув в грохоте брони.
Сержант орал разгоряченно:
- В бою, со страха, не стони!
Три БээМПэ, оставив гонку,
С "бетонки" первыми сошли.
И, наведя стволы "в зеленку",
Укрылись в липнущей пыли.

Обняв колонну, встали танки,
В боях чуть позже их черед.
И не подумай, что "жестянки",
Такой в любой дувал войдет.
Бойцы спешились вдоль дороги,
Броня вверху, и стал десант
Незваным гостем на пороге.
А первым слез лихой сержант.

По-взводно расходилась рота,
Всего-то сорок человек.
И скоро смерть взяла кого-то,
Кому отмерен жизни век.

Сегодня много в ней народа,
Поскольку в деле молодняк.
Здесь и Олег, Витек, Серега,
И страхов дующий сквозняк.
Не жарко, словно на курорте,
Гнал по загривку ветерок.
Десант, как ежик в натюрморте,
Ждал урожай в короткий срок...

Я рейнджер, стянутый железом,
Пропахший мощью и войной.
Шагал, как скованный протезом,
Который не в ладах со мной.
Но в тоже время словно зверем
Хотел добыть скорее дичь.
А мы порой как в сказку верим
В мечту, стремясь ее достичь.

Я шел тринадцатым по счету,
В крови бурлил веселый хмель.
Промчался, словно на работу,
Почти задев за ухо, шмель.

Стою, шальным стреляя взглядом,
Вот снова шмель, где я стою,
Смущен встречающим отрядом,
Ко мне летящим не в строю.
Я слышал мат парней из взвода,
Их злые крики, чтобы сел.
- Твою же мать, "сажай урода",
Ведь это же уже обстрел!

Я в столбняке застыл на время,
С улыбкой, как дитя со сна.
И только мысли бились в темя:
"А правда, что уже война?"
Как рой, шмели правей, левее,
Но я глядел с улыбкой ввысь.
Вдруг камень врезал мне по шее,
И матом: "Бой идет, ложись!"
Встав на колено с неохотой,
Поскольку весил словно слон,
Пополз вперед за нашей ротой,
Где полз десантный батальон.

Отступление.
Гость избежит ожидавшей купели,
И обьяснит:- Не могу я, не спорь!
Знаю, что многие с жаром умели,
В холод макая, излечивать хворь.
Мне закалятся, увы, поздновато,
Ведь и во мне до печенок война.
С нею не раз обнимался когда-то,
Огненный холод отведал сполна.

Ну, а хозяин уйдет с головою,
В бочку ныряя с водой ледяной.
Гостю не даст ни минутки покою,
Скажет:- Давай-ка еще по-одной!-
Только чаек он заварит покрепче,-
То, что нам надо с тобою сейчас,
Сон, как рукою, и станет полегче,
Если приехал, послушай рассказ!

Глава 4.
С утра ползти в огромном поле,
Где лишь трава и чернозем,
Не стал бы я по доброй воле,
Но под обстрелом - мы ползем.
Вросла трава в мою "разгрузку",
Вдруг придавившую петлей.
Любой карман набит, в нагрузку,
Как будто "жирною" землей.

Я полз за взводом в нетерпенье,
В земле болтался автомат.
Подствольник полон за мгновенье
Одной травой взамен гранат.
Вспотел я, красный от горячки,
Со мной травы поднялся вал.
С трудом поднялся "на корячки",
И за минуту взвод догнал...

Весь молодняк стоял, как стадо,
С парней - ручьем катился пот.
А взводу дальше двигать надо,
И вот сержант махнул:" Вперед!"

В земле арычные дувалы,
А в небе синь взлетела ввысь.
Когда десант бежать достало,
Сержант скомандовал: "Ложись!"
Не долетев, взорвались мины,
Куда деваться, не понять.
Под жуткий свист спасая спины,
Бойцы легли в земле опять.

Сержант скомандовал устало:
- Всем приготовится стрелять!
Стрельбы так точно не хватало,
С одышкой будет все на пять!
Но, молодняк спугнув приказом,
"За дерево!", велел сержант.
И, новички, как дети, разом,
Рванули к цели, как десант....

Арык огромный перед нами,
До стенок метров пятьдесят.
Вдали кишлак сверкал огнями,
А в нем нас видеть не хотят.

Сто тысяч пуль неслось навстречу,
Не встать, такой катился гул.
"Сейчас, душман, тебе отвечу!",
Я ствол прицельно повернул.
И услыхал:- Подствольник к бою,
Пришлите-ка в кишлак гранат!
Но вновь я не в ладах с собою,
Подствольник-то стрельбе не рад.

Его не вычистить мгновенно,
Тем более, что под огнем.
Но время на войне бесценно,
И снова я растерян в нем.
Чуть дальше старшие солдаты,
Пластаясь, а не просто так,
Взяв над собою автоматы,
Стреляли в яростный кишлак.

А молодняк, видать, в запарке,
Лупил по цели чисто влет.
Свинцовых пуль своих подарки
Очередями - слал в полет.

На крик: "А есть еще гранаты?",
Я двадцать штук отдал своих.
Со всех сторон мне слали маты,
Со зла мечтали дать под дых.
Считай, озлобились от крика,
"Кидай, твою то мать растак!"
Рукой - я бросил до арыка
Подствольных парочку гранат.

Пропал весь опыт полигона
У свежеприбывших солдат.
Порой бойцы, разгоряченно,
С цевья хватали автомат,
Сменить желая магазины,
За ствол хватались второпях.
И злились на себя мужчины,
Стерпев ожог в своих руках.

Лишь стихла боя канонада,
Звучал сержанта грозный рык.
И взводу дальше двигать надо
В тот самый, впереди, арык.

Отступление.
Гость и хозяин вернутся в парилку,
Взявши с водою четыре ведра.
Гостю казалось, в палящую ссылку,
Будто в пустыне, стояла жара.
В ведрах водица сейчас непростая,
Мяты добавлен пахучий отвар.
Ковшиком в каменку струйки метая,
Длилась история про Кандагар.

Глава 5...
Вздымались стенки у арыка
В отвалах вырытой земли.
Канал с водою, ты смотри-ка,
Они не зря прорыть смогли.
Канал бежал от речки местной,
Воды с лихвой пила земля.
Не зря от этой дружбы честной
Взрастали - тучные поля...

Два с лишним метра глубиною,
Воды, наверно, до колен.
Потом не раз был пройден мною,
Но поначалу дал проблем.
Мы мчались самым быстрым ходом
В его спасительный простор.
Затем собрались нашим взводом,
Сержант решал: кому в дозор.

"Один, второй".., а на примете
Остались только - дембеля.
Один из них командой: "Третий!"
В дозор как вытолкнул меня.

На мне разболтана "разгрузка",
И сполз "доставший" автомат.
К тому же, не давая спуска,
Кругом гремел солдатский мат.
Конечно, я "ходил в дозоре",
Солдатом юным в Фергане.
Растерян жутко, но не спорю,
Хотя и страшно на войне.

Прошли три метра мы всего-то,
От арыка слегка вперед.
Но вдруг огонь из пулемета,
Согнув дозор, к земли прижмет.
Стоял сарай, для них "сушилка",
Очнулся, гад, средь бела дня,
Помчались пули, как посылка,
Казалось, все в меня, в меня!

В ответ бил очень аккуратно,
Уже проснулась голова.
Патронов мало, мне понятно,
Осталось их едва-едва.

Нас трое в гиблом ровном поле,
В кустах созревших помидор.
Бил пулемет, прицельно, вволю,
Кусты и мы - какой простор!
У нас их звали "сердце бычье",
Но, превращая все в помет,
Без слов протеста для приличья,
Стал пасту делать пулемет.

Горбом "разгрузка" подо мною,
И плащ-палатка спину жмет.
Все ближе рвался к нам войною
Сквозь помидоры - пулемет.
Хотелось в землю мне зарыться,
Свинца кружилась круговерть.
Как кетчуп, стали наши лица,
Мы напугали даже - смерть.

Но пулемет стрелял недолго,
Прицельно вдруг из арыка,
Спасая нас по чувству долга,
Его прикончил - наш "ПеКа".

Отступление.
К ночи мороза теряются силы,
А на расчищенный прежде лужок,
Игрищ веселых лихим заводилой,
Падал почти невесомый снежок.
В облаке пара стоял изваяньем
Крепкий хозяин, накинув халат.
Друга своим оглушая молчаньем,
Памяти горькой ковался булат...

Глава 6.
Мы приподнялись осторожно,
Сгибаясь, вновь пошли вперед.
Кто скажет, это мол, несложно,
Тот в рейде - не был или врет.
Звала к земле моя "разгрузка",
Дав плащ-палаткой по ногам.
Но я готов в земле нерусской
Стрелять ответно по врагам.

По десять метров между нами,
Шли цепью, чуть наискосок.
И пот стекал с висков ручьями,
До смерти-то - один бросок.
За нами рота, что немало,
В крови кипел адреналин.
Меня полдня тогда спасало,
Что был в дозоре не один.

Почти дошли до края поля,
Но душу холод снова прижмет,
Когда к земле опять неволя,
Огнем накрыл - гранатомет.

Подумал старший по дозору:
Пора бы отступить назад.
Десанту в этом нет позора,
Чего зазря губить солдат.
Он под огнем рванул обратно,
И, прикрывая, лег за мной.
Разрывы простучали внятно:
"Десант, валите-ка домой!"

Второй поднялся, но влетела
Граната в пламени огня!
И в клочья - разорвала тело,
Одни фрагменты сохраня.
Я смерть увидел, как в рапиде,
Исторг нечеловечий крик.
Нутро с ума сошло:" Изыди!"
А я опять к земле приник.

Рвались гранаты предо мною,
Я - первый на пути огня.
Щелчок, и рой летел войною,
И все в меня, меня, меня!

"Давай сюда!", внезапно сзади
Сердитый голос прокричал.
Бежать от смерти, Бога ради,
Я, словно перышко, помчал.
От ужаса забыл про тяжесть,
На мне висевшую полдня.
В душе надежда или радость,
К своим - манящая меня.

Я рухнул рядышком со старшим,
И сразу рассказал про взрыв.
И парня, сразу ставшим павшим,
Гранатой взятым - на разрыв.
Потом, с прикрытием друг друга,
Мы шли в обстреле - до своих.
И смерть стучалась в нас упруго,
И жизнь, подарком для двоих.

Лишь сотня метров до арыка,
Пора спастись от жутких жал.
Меня мороз пронзил до крика,
Ведь старший от меня сбежал!

Передо мной одновременно
В разрывах раскрывался ад.
Все страхи огненной геенны,
В десятках рвущихся гранат.
Я в соке спелых помидоров
Барахтался почти до пят.
Подмочен мой недюжий норов,
И форма, каска, автомат.

Свистели пули мне навстречу,
Со всех сторон осколки мин.
Как будто я их не замечу,
Поскольку стал совсем один.
Мне кто-то крикнул из арыка:
"Спасайся, если ты живой!"
Я руку вскинул вместо крика,
Кивнув вспотевшей головой.

Я мчался к ним быстре пули,
Давил кусты, споткнулся, брык!
И в тот же миг меня втянули
Запястья крепкие - в арык...

Отступление.
Выпив по чашке крепчайшего чая,
Гость и хозяин застынут в сенях.
Вьющийся пар над собой источая,
Гаснущий робко в морозных щелях.
В жаре парилки рассказчика тело,
Только в спине, паутинкой, рубцы.
Это война в них клеймом побелела,
Вместо поводий "беря под уздцы"...

Глава 7.
В ужасе диком, измазанный, потный,
Весь в помидорах, я втянут в арык.
Скоро услышал: "Зовет тебя ротный",
Тот под огнем привиденьем возник.
Ротный, услышав что я с полигона,
Только "с учебки" и сразу в дозор,
С яростью выдал сержанту разгона,
А "старикам" будто плюнул: "Позор!"

Делая краткий доклад, между делом,
Вдруг я подумал о страхе своем.
Через минуту мне быть под обстрелом,
Под минометно-гранатным огнем.
Ротный велел мне:- Бери-ка ты группу,
Несколько опытных наших ребят.
Надо найти, что осталось, от трупа,
И принести все останки назад!

Выслушав это, я выдохнул тяжко,
Старший-то ранен сюда по пути.
Адреналина всосалась затяжка,
Раз приказание - как не пойти!..

Взводом вползали наверх постепенно,
Сразу свинцовая взвилась метель.
Ротный душманам ответил мгновенно,
Выпросил танки в ответ на дуэль.
Первый завязнул у стенок арыка,
Слишком крутое препятствие в брод.
Есть у второго лопата, смотри-ка,
Смог за минуту проделать проход...

Парни пошли через поле за ротным,
Следом и мы осторожно пойдем.
Пулям навстречу, летяще-залетным,
Ищем останки, кряхтим под огнем.
Духи сбежали, забрав минометы,
Бросив, на время, кишлак и поля.
Тихо! Кругом лишь десантые роты,
Рядом со мной, как один, дембеля.

Месиво страшное, взорвано тело,
Рядом без нижних зубов голова.
Я принялся за останки несмело,
Дембель "качал надо мною права".

Запах кровавый, смердили останки,
Я плащ-палатку взвалил и понес.
Шел до прохода, где ездили танки,
С тяжкою ношей, почти Дед Мороз.
Сердце стучало, мешала одышка,
Страшный сегодня достался денек.
Адреналина срывалась отрыжка,
Вот бы присесть ненадолго в тенек!
За арыком я отдал плащ-палатку,
Будто уставший до смерти бурлак.
Кто-то забрал ту кровавую скатку,
Я же был должен вернуться в кишлак.
Парочку дней с пулеметом на крыше,
Где с высоты прикрывали парней.
Звук перестрелки рождался все тише,
Мне же от этого только страшней.

После всего замолчу, и надолго,
Душу сдавил мне проклятый мешок.
Так и служил с исполнением долга,
Это был первый полученный шок...

Окончание.
Я думал: "Что же будет дальше?",
Когда вернулся в батальон,
Война и смерть не любят фальши,
Когда кружат со всех сторон.
Стал поседевшим очень рано,
За жизнь - заплачена цена.
Признав меня, земля Афгана
К себе прижала, как жена...

Для "молодых" через полгода
Сказал тот самый старшина:
- Его, среди парнишек взвода,
Не зря - отметила война.
Пусть доживет, тогда спокойно
Возьмет "на дембель" аксельбант.
Он в первом рейде, хоть невольно,
Достойно - представлял десант...

Устав, мой друг берет мочало,
Почти закончив свой рассказ.
- А как война плетьми ласкала,
Услышишь - в следующий раз.

Конец.
Баллада написана по материалам
и по рассказам Модестова Ильи,
гвардии десантника и сержанта
из 3-й роты Кандагарского ДШБ,
служивший в ВДВ в 1985-1987 годы.


Станислав Сандалов, Санкт-Петербург,
в ДРА 122 полк, артдивизион, 1984-1986гг.

{jcomments on}

 

70 ОМСБР